свадебный фотограф Александр МУШЕНКО
А. Мушенко "Золото тамплиеров"
(остросюжетный рассказ)
Огненные языки взметались в ночное небо Парижа. Яркие отсветы играли на волнах Сены, на стальных доспехах воинов. Натиск был стремительным и яростным. Солдаты короля перебили застигнутый врасплох караул и уже громили величественный замок тамплиеров . Доверенное лицо короля Филиппа отдаёт приказания:
-Никого живыми не выпускать! Ищите тайные ходы и сокровищницу!
Высокий седой рыцарь торопился по узкому коридору. Его лицо было
спокойно, но руки тряслись. Он поминутно прикладывал платок к ссадине на
лбу. При этом в свете фонарей сверкал перстень гроссмейстера. Спереди и
сзади, не дерзая приблизиться, сопровождала свита.
Неожиданно гроссмейстер остановился и, указывая на стену, скомандовал:
-Ломайте!
Воины дружно навалились, и массивная с виду кирпичная стена рассыпалась, как карточный домик. В проломе виднелась небольшая комнатка, где сложены кирпичи, строительный раствор и поблескивала вода в бочках.
-Скорее, братья! Замуровывайте подземный ход! – приказал гроссмейстер.
И братья-строители бросились исполнять приказание. Зал, который они только-что миновали, быстро превратился в тупиковый. Там, где был выход, за несколько минут выросла стена.
-Вперёд! – скомандовал гроссмейстер, и свита, позвякивая оружием,
удалилась по коридору. Никто не знал, где они находятся и куда ведёт их
гроссмейстер. А шли они по подземному ходу под Сеной.
Капли дождя упали на листы книжки. Молодой человек закрыл её и убрал.
-Хороший сегодня торг.
-Да, недурственный, – отозвался его приятель.
-Может, отметим?
-Аргументируй, Вован!
-Айнц, цвай, драй, – молодой человек отсчитал купюры и подал приятелю. – Вань, как обычно: не бери мало, не бери много, а бери средственно.
-Само собой, – согласился Иван и направился в магазин.
Тем временем Володя стал складывать сумки. Пригревало весеннее солнце, и в Москве заметно потеплело. Он почистил грязные ботинки о небольшой холмик снега, который ещё неделю назад был сугробом. Базарный день на вернисаже в Измайлово закончился и торговцы убирали остатки товара.
-Привет, – окликнула его худенькая девушка с распущенными каштановыми волосами. -Хорошо, что тебя застала. Мою зарплату за прошлую неделю подсчитал?
-Привет, Танюха. Вот так всегда: не успеешь гроши получить, как надо отдавать, – и он, достав из внутреннего кармана помятый конверт, подал его девушке. – Шо гроши? Знамо дило, як вода! Отметишь с нами?
-Да ну вас! Опять в подворотне?
-Обижаешь. Зри не на внешняя моя, а на внутренняя, – и он достал туго
набитый бумажник. – Приглашаю тебя в ресторан «Кресты».
Девушка усмехнулась:
-Впервые слышу о таком. Где-нибудь на задворках?
-Да тут рядом.
Подошёл Иван, и все отправились в путь. Молодые люди шли вразвалку, в толстых свитерах и «дутых» куртках, они напоминали пингвинов. А девушка в лёгком светлом пальтишке походила на высокую хрустальную рюмочку. Её весёлые карие глаза смотрели то туда, то сюда, а в них отражалась весенняя, солнечная Москва.
-Где же ваш ресторан? Долго ещё?
-А тепереча пожалуйте сюды, – и Володя указал на дырку в заборе, – сократим дорогу.
-Так это ж кладбище! — удивилась Таня.
-Не кладбище, – Володя передразнил разочарованную интонацию девушки и с пафосом воскликнул, – а место, воспетое поэтами!
Они пошли по узкой дорожке между рядами захламлённых могил, и Володя стал декламировать:
-На кладбище всегда покой степенный.
Надгробных надписей нельзя сложить теплей;
В них фальши нет. Деревьев шелест мерный
Напоминает эхо жизненных страстей.
Но всё ушло, случайное, пустое.
А тут спокойствие царит и тишина.
Дубовый крест в соседстве со звездою
И «щит Давида» оплетает бузина...
-Не плохо, – улыбнулась девушка.
-Да, мне и Ваня всегда говорит: «Вован, ты самый лучший поэт... в своей квартире».
-Ух, - шумно вздохнул Иван, – пришли, – и поставил сумку на столик возле одной из могил.
-Так это и есть ваш ресторан «Кресты»?! – возмутилась девушка.
-Именно, моя королева, здесь отдыхаем от трудов не очень праведных... Что наша жизнь? – Бугра могильного начало, а мы лишь корабли, идущие к причалу.
-Во-во, – согласился Иван, – наливай.
Приятели подняли по полному стакану, а девушка ограничилась бутербродом.
-За тебя, Тань, – промычал Иван.
-За тебя, богиня! – подхватил Володя.
Они чокнулись и одним духом выпили.
-Володенька, – заискивающим тоном произнесла девушка, – ты стал хуже платить, а я пашу с утра до ночи.
-Душа моя, – улыбнулся Володя, – обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь.
-Да ну вас!
Помахав на прощание ручкой, Таня убежала.
***
Его разбудил настойчивый телефонный звонок. Володя застонал и повернулся на другой бок. Телефон продолжал звонить. Володя прошептал: «Телефон звонил неотступно». Задумался и продолжил: «Неотступно звонил телефон». Вместо того, чтобы снять трубку, он потянулся и привычным движением взял ручку с блокнотом. Записал первые две строчки:
«Телефон звонил неотступно,
Неотступно звонил телефон»
Телефон замолк, но в голове уже родился образ, и Володя продолжил:
«И ему казалось подспудно:
Разорвется гранатою он».
Тут звонок снова оборвал мысль. Володя ругнулся и снял трубку.
-Владимир, здравствуй. Это Андрей Борисов.
-Слушаю.
-Столяры сделали доски для икон. Давай деньги.
-Что ещё?
-Художникам я заплатил за выполненные иконы. Но нужно купить кистей и кое-какие краски.
-Хорошо, приезжай, – Володя положил трубку. Взял со столика книгу и погрузился в чтение.
На рассвете к неприметному дому на окраине Парижа подошёл офицер королевской стражи. Постучал. Дверь приоткрыл монах.
-Приветствую вас, святой отец, – вежливо поздоровался гость, сложив ладони тайным масонским знаком. Монах повторил тайный знак и впустил гостя.
В маленькой комнате без окон сидели двое: гроссмейстер и один из рыцарей. Раздался тихий стук в дверь, и показался монах.
Почтительно склонив голову, он произнёс:
-Стража прибыла. Всё готово.
Гроссмейстер молча кивнул в ответ. Монах удалился, а гроссмейстер, обмакнув перо, написал на листе бумаги: «Вам поручается руководить этой великой миссией. Первые пункты пути – это замки барона... и маркиза... Следующие остановки согласуете с ними. И так далее, по цепочке».
Гроссмейстер протянул бумагу рыцарю.
Тот прочел и написал: «Позволено ли мне знать конечную цель нашего пути?»
Гроссмейстер начертал: «Это Русь, Московия, город Москва».
Рыцарь прочел и написал: «Могу ли я спросить, что в бочках, которые мы повезём?»
Гроссмейстер кивнул и написал: «Золото великого ордена тамплиеров!» Затем взял исписанный лист и сжёг его на пламени свечи.
Ворота дома в предместье Парижа распахнулись и на улицу один за другим
выехало несколько возов. В соседнем переулке к ним присоединилась конная
стража короля. В некоторых солдатах можно было узнать рыцарей из свиты
гроссмейстера...
***
В квартиру позвонили. Володя открыл дверь и впустил темноволосого, бородатого мужчину лет тридцати.
-Здравствуй, брат, – мягко произнёс вошедший и протянул руку.
Потом по православному обычаю они дважды поцеловались, слегка
соприкоснувшись щеками. Бородач снял потёртую куртку и
по-старообрядчески перекрестился.
-Владимир, что-то ты сегодня помятый?
-Да, сам знаешь: спереди блажен муж, а сзади – вскую шаташася.
-Перебрали вчера?
-Ты лучше скажи, старинные иконы, что Ваня привёз, смотрел?
-Да, есть пара интересных. А остальные – деревенского письма, ничего ценного.
-Взгляни-ка на эту.
Бородач взял в руки средних размеров икону и с интересом осмотрел её со всех сторон.
-Ничего особенного. Примитивная масляная живопись конца XIX – начала XX века.
-Ты мне голову не морочь. На доску посмотри да на шпонки.
-Доска? Да, более ранняя.
-Андрей, не юли! Ты у нас главный художник, так и работай! На углы посмотри! Видишь тут масляная краска стёрлась и проглядывает темперный фон.
-Да, пожалуй, под масляной записью может быть более раннее письмо.
-Сделай пробную расчистку , где-нибудь посередине. Посмотрим, что там снизу.
Когда Андрей ушёл, Володя позвонил по телефону:
-Вань, ты?
-Здорово, Вов.
-Слышь, у тебя поп Гапон сегодня был?
-Да, а что?
-От меня только что ушёл. Будь другом, завези мне то, что он отобрал, и
захвати из старинной бронзы, что поценнее. Да водочки не забудь! Душа
горит...
Володя вёл машину автоматически. Дорога была знакомая. Сейчас за поворотом будет пустырь, а дальше лесок. Он остановил машину, снял свитер и надел пиджак. Повязал галстук. Перекрестился и завёл двигатель. Через несколько минут его потрёпанные «Жигули» остановились возле ворот в новом кирпичном заборе. Он посигналил и опустил боковое стекло. Против воли посмотрел вверх, где блестел глазок видеокамеры. Ворота открылись. Не без трепета он въехал во двор. «Будто в мышеловку», – подумалось ему. Володе очень не нравился этот странный дом. Мрачный холл в стиле средневековых замков, полутёмный кабинет, где его обычно принимал хозяин. Да и сам хозяин не нравился, – худой, с безжизненным лицом и скрипучим голосом. Володя прозвал его Раком.
Из привезённого Володей, хозяин отобрал всего несколько икон и кое-что из старинной бронзы.
«Что-то Рак сегодня не расщедрился», – подумал Володя, усаживаясь в свои «Жигули».
Уже около года Володя привозит сюда антиквариат. Хозяин отбирает не всегда лучшее, но платит неплохо. Ну да выбирать не приходится, не те времена.
Володя пересчитал деньги, улыбнулся и запел:
-Доллары, долларчики, как мы любим вас.
В бриллиантах пальчики, на груди топаз.
Стройные девчоночки – кофе с молоком,
В завтрак поросеночка кушаем с хренком.
Доллары, долларчики, как нам жить без вас?
Ходим тише зайчиков, слышим лишь отказ.
Стройные девчоночки гонят матюком;
Утром поросеночком с голоду поём.
Не успел он остановить машину возле своего подъезда, как услышал знакомый голосок:
-Володька – паршивец, ты где таскаешься?! Я уже битый час марширую под твоими окнами.
-Ой, Танюш, как хорошо, что ты пришла. Дай руку, а то до квартиры не дойду. Это называется: ещё один сгорел на работе.
-Какую руку?! Сумки мои бери и тащи на этаж!
Володя усмехнулся, но, взглянув на девушку, буквально расплылся в улыбке: от гнева её щёки разрумянились, глаза сверкали.
В квартире он помог Тане снять пальто и попросил приготовить чаю. Когда она вышла на кухню, Володя быстро поправил волосы и положил в рот "тик-так". Через минуту Таня вернулась с двумя дымящимися чашками.
-Спасибо, Таня, – произнёс он дрогнувшим голосом, потянулся и попытался поцеловать её в щёку.
Но девушка отклонилась, изогнувшись змеей, и обошла его. Села за стол.
-Танечка, совсем я заработался, весь умаялся. А жизнь такая, что и скучно, и грустно, и некому руку подать. Одна отрада – тебя увидеть. Пожалуйста, позволь немножко, – он обхватил рукой её талию и попытался поцеловать. Но Таня отстранилась и по-детски произнесла: "Обижусь".
-Танюша, а я весь изнервничался, тебя ожидая. И красоту наводил, и пилюлю в рот засунул, чтобы ароматизировать за версту.
-Не глупи, Вов. У нас ничего не может быть. Мы разные люди.
-А зачем нам быть одинаковыми?
-Ну хватит! Ты меня понял.
-Понял, – вздохнул он и потянулся за чашкой. Захрустел печеньем.
В дверь позвонили, и Таня впустила запыхавшегося Ивана.
Володя улыбнулся:
-Ванюш, ты представляешь, какая оказия: я Таню спросил, можно ли поцеловать её? А она: "О, деловой какой! Обойдёшься!" Фи, фи, Тань. Разве воспитанные девушки так отвечают? Воспитанные девушки говорят: "Пожалуйста! Спасибо!". Воспитанную девушку спросишь: "Тань, можно тебя поцеловать?" А она: "Пожалуйста". Поцелуешь, а она: "Спасибо". Вот как воспитанные девушки себя ведут!
Таня в ответ только махнула рукой; раскрыла сумку, стала выкладывать на стол иконы. И сладеньким, заискивающим тоном произнесла:
-Некогда мне тут с вами. Володенька, принимай мои работы.
Он вздохнул:
-«Володенька!» Вот так, Вань: деньги есть – Иван Иваныч, денег нет – Иван-дурак!
Вдруг все вздрогнули от нервных, настойчивых звонков в дверь.
-Танюш, открой, пожалуйста.
-Я боюсь. Это, наверное, милиция.
-Вань, посмотри, кто там рвется.
Иван открыл дверь, и в комнату буквально влетел возбуждённый Андрей Борисов. Володя сразу понял, что произошло что-то необычное, и провёл гостя на кухню. Прикрыл за собой дверь.
-Что случилось? Только не шуми.
-Владимир, ты только взгляни, – он стал бережно разворачивать свёрток, достал икону. – Это образ, который ты мне дал. Я в одном месте снял масляную запись. Посмотри, что там! – и он указал на небольшой квадратик, отличающийся по цвету. -Брат, это же XVI век! И письмо какое замечательное!
-Ты думаешь ХУ1-ый?
-Уверен.
-Хорошо, – Володя задумался. – Я очень устал. Поговорим в следующий раз.
Он напоил гостя чаем и быстренько выпроводил.
-Ванюш, пойдём перекурим. Извини, Тань, мы на минутку оставим тебя.
И они вышли на лоджию.
-Вань, держи икону. Дуй сейчас же к столярам. Пусть сделают такую же доску. И, не откладывая, выполните точную копию. Только образ из рук не выпускай. Пусть художники у тебя дома пишут. Заплатишь вдвое.
-Володь, и кому это ты собираешься подменить икону? Отцу Олегу?
-Не отцу Олегу, а отцу Аллигатору. Много он моей крови попил. Пора и мне его маленько пощипать.
Иван убежал, а Володя вздохнул:
-Таня, в этой иконе ты вот тут не доработала, надо доделать. У тебя время есть?
-Угу,- она обиженно сложила губки.
-Располагайся за столом. Вот кисти и краски. Трудись, солнышко моё.
Когда через пару часов он заглянул в комнату, то увидел следующую картину: на столе поставлена подправленная икона и горела настольная лампа, а Таня лежала на диване лицом к стене. Володя взглянул на её тонкую фигурку, потом наклонился и нежно поцеловал в щёку. Немного отстранился, ожидая реакции. Таня не шевельнулась. Тогда он склонился над ней и поцеловал в нежное ушко с золотой серёжкой. Девушка вздохнула, немного повернулась и во сне поцеловала неизвестного любовника. Тогда Володя осторожно поцеловал её в губы. А Таня улыбнулась и произнесла что-то невнятное. Володя накрыл её пледом и выключил свет.
Уже ночью он услышал, как она прошла на кухню, погремела посудой и опять
легла. Володя поколебался, встал и на цыпочках пошёл в комнату, где была
Таня. Она всё так же лежала лицом к стене. Он осторожно сел рядом с ней.
Скрипнули диванные пружины, но девушка молчала. Тогда Володя осторожно
лег рядом с ней. Таня не произнесла ни звука. Он обнял её левой рукой за
талию. А правой погладил пахучие волосы. Отодвинул прядь и поцеловал в
шею. Раз, второй, третий... Девушка слегка повернула голову. В темноте
блеснули её глаза. Володя потянулся и осторожно поцеловал в губы. Потом
ещё раз и крепче. Он почувствовал, что Таня ответила ему. Тогда он обнял
её за плечи. Сначала нежно, потом всё крепче и крепче.
За беготнёй и делами Володя не заметил, как наступила самая настоящая
весна. Выехав на машине за город, он увидел, что поля просохли, а
деревья вдоль дороги покрылись желтовато-зелёной листвой. И всюду
солнце: в кронах деревьев, в отблесках на реке, в стеклах встречных
автомобилей.
Всё было как нельзя лучше. Таня любила его, и он её любил. Дела шли
превосходно. Вот и сегодня он вёз в знакомый коттедж на окраине леса не
обычную мелочевку, а кое-что поценнее. Немного отличного старинного
серебра и гвоздь программы – прекрасный образ XVI века. Он представил,
как обычно невозмутимый Рак от удовольствия защёлкает клешнями и выложит
хорошенький куш.
У знакомого забора Володя посигналил. Против обыкновения ворота открылись быстро. Его провели в кабинет. Хозяин всё осмотрел и ровным, немного усталым тоном произнёс:
-Хорошо, я это беру. Но за вами долг.
-Какой? – удивился Володя.
-К сожалению, значительная часть из того, что я приобрёл у вас, оказалась подделками, ничего не стоящими новоделами. Сегодняшние предметы я не оплачиваю. И сверх этого с вас причитается 20 тысяч долларов.
-Я не понимаю! – Володя раскрыл дипломат, собираясь забрать икону и серебро.
Но неожиданно распахнулась дверь и в кабинет зашли двое рослых мужчин.
-Так, – продолжил Рак, – повторяю: с вас причитается 20 тысяч. Срок – неделя.
-Но позвольте, – заволновался Володя, – я всего лишь продавец. Необходимо выяснить, в чём там дело и если виноват, то кто?
-Так вы не намерены платить?
-Нет, как же я могу...
-Как угодно, – перебил хозяин. – Проводите гостя.
Володю вывели из кабинета, и сразу же он получил сильный удар под дых. Обмякшего, задыхающегося его поволокли куда-то вниз по лестнице. Он плохо понимал, что происходит. Ему наносили удары, не сильные, но со знанием дела, выбирая болевые точки. Володя даже не пытался сопротивляться. Полуобморочного, его затащили в комнату без окон, посадили на табурет, заломили руки за спину и стали связывать. Володя хриплым, не своим голосом прошептал: "Что вам нужно?" Ответом ему стал удар в солнечное сплетение, и он уронил голову на грудь. Дальше всё происходило, как в кошмарном сне. Ему запрокинули голову и скотчем заклеили рот. Один из мужиков помочился ему в лицо. Потом они подняли Володю и за связанные за спиной руки подвесили на крюк в потолке. Под тяжестью своего тела он обвис, руки вывернулись, и от резкой боли Володя вскрикнул. Боль, дикая боль охватила руки, плечи, лопатки. Перехватило дыхание. Слёзы и сопли потекли по лицу. Он был готов отдать всё, лишь бы пытка скорее кончилась. От боли он несколько раз терял сознание. Закрыв глаза и мысленно уже прощаясь с жизнью, Володя вдруг почувствовал, что его снимают с крюка. Он повалился на каменный пол. Ему развязали одеревеневшие, бесчувственные руки. Он заплакал от слабости, от унижения, от боли, но через некоторое время впал в забытье.
Проснулся от толчков в плечо.
-Просыпайся, тебе пора.
Разбитого, покачивающегося, Володю вывели из подвала дома и посадили в его же машину. Двигатель уже работал. Ворота распахнулись, и он выехал на дорогу.
Вёл машину автоматически. Все чувства одеревенели, и немигающим, неподвижным взглядом он смотрел вперёд.
Остановив "Жигули" возле дома, он поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыл Иван. И только тогда Володя понял, что приехал не домой.
-Привет, – расплылся в улыбке Иван, но сразу переменился в лице.
-Что с тобой, ты будто на том свете побывал?
А Володя, ни слова не говоря, ввалился в квартиру и упал на диван.
Только среди ночи он очнулся и разбудил храпевшего Ивана. Разговор был тяжёлый и долгий. Володя поминутно заливался краской не то от стыда, не то от злобы. Предлагались разные варианты, но Иван решил по-своему. Бывший десантник привык действовать решительно.
Он поставил Володины "Жигули" в гараж и полдня провозился с ними. На
следующий день друзья обговорили все детали, немного потренировались, а
утром третьего дня Володя позвонил в коттедж на окраине леса.
***
И вот он уже едет знакомой дорогой; не соседнем сидении лежит набитый
дипломат, а за поясом в потайном месте – газовый пистолет. Он заметно
нервничает и периодически шепчет строки знакомой поэтессы: "Пора
заказывать гробы на сигаретный дым".
Уже неделю Таня живёт в Володиной квартире. Дело идёт к свадьбе. Они любят друг друга, но какое-то тревожное чувство не покидает её: уж очень всё гладко, подозрительно гладко.
И вот случилось... Таня сама не своя. Лицо осунулось, побледнело. Вчера Володя уехал по делам и не вернулся. Полночи она не спала, прислушиваясь, не загудит ли машина под окнами. И только под утро, приняв снотворного и не раздеваясь, заснула тяжёлым, беспокойным сном.
Утром, не умываясь, бросилась к телефону. Но, как на зло, большинство общих знакомых не снимало трубок, а те, до кого всё же удалось дозвониться, ничего не знали о Володе. Она набрала ещё один номер. Прислушалась: длинные гудки, как нарочно, звучали громко и отчётливо, будто совсем рядом, но никто не отвечал. Таня в изнеможении опустила трубку, потом машинально умылась, позавтракала и легла на диван, каждую минуту ожидая звонка. Под вечер не выдержала и поехала к Ивану. Добежала до его квартиры, надавила на кнопку звонка и не отпускала минут пять. Но никто так и не открыл. На улице она вдруг вспомнила, что где-то рядом то самое кладбище. Ускорила шаг. Вот и знакомая дырка в заборе. На минуту замерла в нерешительности, потом шагнула вперёд. Уже в сумерках пробиралась по узким проходам. И никак не могла отыскать то место. Вдруг увидела две мужские фигуры, устроившиеся возле одной из могил. Радостная бросилась вперёд с криком: «Ребята! Вот вы где!» Мужчины обернулись, и она увидела незнакомые пьяные физиономии. Хотела бежать, но сильная рука уже обхватила её за талию и потянула к себе. Она почувствовала грубый запах табака и водяры. Пьяный хриплым голосом произнёс: «Красавица, выпей с нами». Таня попыталась вырваться и вскрикнула: «Отпусти!» Но сильные руки сжали стальной хваткой так, что перехватило дыхание, и грубый голос прорычал: «Молчи, а то пришибу!» От страха Таня обмякла и не могла шевельнуться.
-Выпей с нами водочки, милашка, а потом немножко полюбимся.
-Нет, я не хочу! – чуть не плакала она. – Отпустите, пожалуйста.
-Выпей. Сразу легче станет.
Послышалось бульканье, и ей поднесли стакан.
-А ну, пей!
-Нет, я не пью. Пустите меня, пустите!
И вдруг она оцепенела от ужаса. Из соседней могилы потянулась костлявая рука и хриплым, загробным голосом кто-то произнёс: «Она не хочет. Дайте мне!» Мужики вздрогнули и бросились бежать. У Тани подкосились ноги, и она привалилась к надгробию. Широко раскрытыми глазами смотрела на соседний могильный холмик. Костлявая рука опустилась. Могила задвигалась, из неё показалась взлохмаченная голова, плечи. И, наконец, показалась женская фигура, пошарила по земле и подняла бутылку.
-Вот алкаши проклятые, – послышался пропитой женский голос, – разбудили паразиты, а водки оставили – кот наплакал.
И, запрокинув голову, она допила остатки. Сложила в авоську пустые бутылки и неровной, покачивающейся походкой побрела по дорожке. В тишине ещё некоторое время слышалась позвякивание бутылок и её голос, напевавший: «Зачем вы, девочки, красивых любите? Непостоянная у них любовь».
Танино оцепенение прошло, и она выбежала на улицу. Поехала обратно на квартиру.
***
Володя вёл машину неспокойно, нервно. Когда за полем показался знакомый лесок, он притормозил, чтобы собраться с духом. Минуту постоял на обочине. Но, решив, что, чем дольше настраиваешься, тем хуже, скривил губы в циничной улыбке, завёл двигатель и решительно надавил на газ.
У ворот продержали довольно долго. Но, наконец, он въехал во двор и поставил машину возле самого крыльца. Володя затрепетал, узнав двоих мордоворотов, с повадками которых уже познакомился. Но сегодня они были вежливы и обходительны.
-Извините, хозяина нет. Если не возражаете, поговорим здесь,- и его провели в холл.
-Да, да, конечно, – заволновался Володя.
-Привезли деньги?
-Привёз, – Володя рассеянно оглянулся по сторонам. – Простите, дипломат в машине забыл.
И он направился к входной двери. Но один из холуев Рака остановил его:
-Не беспокойтесь, я принесу, – и вышел в дверь.
Володя шагнул в сторону второго и спросил:
-Можно закурить?
-Извините, хозяин не любит, – холодно ответил он и, взглянув поверх Володиного плеча, вздрогнул, изменившись в лице.
Володя, собрав все силы, бросился на него и сбил с ног. Они повалили журнальный столик, зазвенела разбившаяся посуда. Схватка была недолгой. Володя привстал, а над неподвижным мордоворотом стоял Иван с ружьем в руках. Пока противник не пришёл в себя, Иван быстро связал ему руки и ноги, заклеил скотчем рот. Ни слова не говоря, Иван выскочил во двор и затащил другого. Ловко и быстро связал и его. Вдруг буквально в двух шагах от него отодвинулась стенная панель и из потайной дверцы показался странный человек в длинном балахоне и чёрной шапочке на голове. Увидев происходящее, он попятился назад. Но Иван одним прыжком настиг его и ударил прикладом по голове. Кинул скотч Володе, приказал и этого связать, а сам с ружьем наперевес юркнул в потайную дверку. Через пару минут выглянул бледный и взволнованный; затащил Володю в потайную дверь и почти бегом повлек по винтовой лестнице. Когда они спустились вниз, Володя ахнул. Это было какое-то святилище. Стены покрывали кабалистические знаки, а потолок изображал звёздное небо. У Володи широко раскрылись глаза: всюду было золото. Сосуды, амулеты, какие-то ритуальные предметы сверкали драгоценными камнями. Володя осматривал их один за другим. Всё было старинной работы.
-Ваня, так это же золото тамплиеров! Влипли мы с тобой в историю. Бежим!
-Нет! – прорычал Иван. – Я заберу это золото!
Он сорвал какой-то занавес и стал бросать туда драгоценности.
-Иван, бежим! – взмолился Володя.
Ваня вздрогнул, на мгновенье задумался, взвалил узел с золотом на плечо и бросился вверх по лестнице. Они выскочили во двор. Володя открыл багажник «Жигулей» и помог Ивану положить туда награбленное.
-Подожди, – приказал Иван.
-Ты что? – ужаснулся Володя, увидев, что друг достал охотничий нож.
-Подожди! – рявкнул Иван и бросился обратно в коттедж.
Через минуту он вышел, сел в машину и скомандовал:
-Вперёд!
Володя с ужасом и удивлением взглянул ему в глаза. Иван отвернулся.
Они выехали на лесную дорогу, потом на шоссе и помчались к Москве.
-Сверни здесь, – приказал Иван.
Они въехали в лесопосадку и в приметном месте закопали награбленное. Поехали дальше. Из телефона-автомата Володя позвонил домой.
Ответила Таня:
-Вовочка, милый, где ты? Что с тобой?
Володя оборвал её:
-Таня, быстро собери свои вещи. Никому не открывай дверь. Сейчас я заеду
за тобой! – и бросил трубку.
-Володенька, Вовочка, милый, – шептала Таня.
Её лицо просветлело, глазки заблестели.
-Почему раньше не позвонил?
В лирическом настроении она стала собирать пожитки. Всё уместилось в маленьком чемоданчике. Сверху она аккуратно сложила своё единственное вечернее платье, а на него поместила любимую куклу, предварительно поцеловав её. Оделась, присев на дорожку, задумалась.
Неожиданно щёлкнул квартирный замок, и она весело побежала в прихожую.
Вдруг её стиснули грубые, сильные руки и зажали рот.
Ещё не въехав во двор, ребята почувствовали что-то неладное. На углу стояли несколько пенсионерок и смотрели на окна. На их лицах играли отсветы пожара. Во дворе Володя ахнул: горела его квартира. Суетились пожарные и отъезжала «скорая помощь».
-Что случилось? – дрожащим голосом спросил он у одной из женщин.
-Какая-то девушка сгорела, – ответила та хмуро.
Володя окаменел, потом рванулся из машины, но Иван схватил его за шиворот и втащил обратно. Не зажигая огней, к ним приближался «джип».
-Вовка, полундра! – крикнул Иван. – Сматываемся.
Володя резко рванул машину. «Джип» двигался за ними, как приклеенный.
Володя выжимал из «Жигулей» всё, но от иномарки не уйдёшь. Уже стемнело,
и только свет фар рыскал по спящим многоэтажкам. Гонка вынесла их на
тихую улочку.
Иван скомандовал:
-Володька, сейчас поворачивай и сразу тормози!
Сделав крутой вираж, машина встала. Иван распахнул дверцу и почти в упор произвёл несколько выстрелов по «джипу».
-Вовка, гони!
«Жигули» рванулась вперёд, а «джип» остался на месте.
-Пронесло, – вздохнул Иван, – пока живём.
Володя резко остановил машину, уронил голову на руль и зарыдал. Иван, сдвинув друга, занял место водителя. Вскоре они выехали за город.
Иван вёл машину спокойно, уверенно, а обессилевший Володя спал на заднем сидении. Они свернули на какие-то задворки и остановились возле гаража. Стараясь не шуметь, Ваня открыл ворота и зашёл внутрь. Вынес две канистры с бензином и длинный резиновый шланг. Затем спустился в погреб под гаражом и стал раскапывать землю в углу. Сначала быстро и решительно, потом – осторожно. Из земли показалась пластмассовая коробка. Он бережно достал её и открыл. Там лежали несколько гранат.
И опять «Жигули» рыщут по ночным дорогам. Иван остановил машину и тронул друга за плечо:
-Володька, просыпайся!
-Я не сплю.
-Слушай, я не знаю, как дальше ехать.
-Куда?
-Туда! К твоим приятелям в коттедж.
-Ты что?!
-Ничего, мы должны сделать их сейчас, пока они не очухались. Иначе завтра разберутся с нами.
-Я не могу, Ванюш.
-А тебя никто и не спрашивает. Знай себе рули. Не доезжая до места,
сверни с дороги и поставь машину в кустах.
Иван подкрался к забору в том месте, где со двора к нему примыкала не то кухня, не то баня. Здесь в дощатом заборе он нащупал небольшую щель и просунул в неё шланг, затем наклонил канистру. Запахло бензином. В мокрую от бензина землю он воткнул обломок тонкой свечки; зажёг её и накрыл дырявым пластиковым стаканом. Быстро перебежав к кустам, где его ждал Володя, шепнул:
-Когда загорится, смотри в оба. Если попрут из ворот, бросай гранаты. А я расстреляю их сверху. Давай!
Иван метнулся в сторону высокой берёзы и быстро взобрался на неё.
Володя приблизился к воротам и, отыскав небольшую ложбинку за кустами,
спрятался в ней, припав к земле.
Скоро по траве побежал огонёк, перекинулся на забор и, отыскав поживу,
затрещал, задымил. Через несколько минут постройку у забора охватило
пламя. Огонь гудел, звенели стекла. Вдруг Володя услышал выстрел,
второй, третий. Он оглянулся и увидел, что под высокой берёзой стояли
двое. В одном из них Володя узнал Рака. И он стрелял Ивану в спину.
Затрещали ветки и Ваня упал. Рак пнул его ногой и ещё раз выстрелил.
Володя будто смотрел какой-то страшный фильм. Вдруг до него дошёл весь ужас происшедшего. Он судорожно выхватил гранату, сорвав чеку, со злобой швырнул её под берёзу. Яркая вспышка и оглушительный взрыв сотрясли лес. Берёза накренилась, а люди превратились в бесформенное месиво. Володя в иступлении выхватывал гранату за гранатой и швырял в ненавистный дом. Звенели стекла, трещала и сыпалась черепица, рушились стены. Наконец он, не прячась, побрёл по дороге. С трудом отыскал машину и, не зажигая фар, поехал по просёлку, не зная, куда и зачем. Вдруг луч солнца ярко заблистал на крестах сельской церкви. Володя на минуту задумался. Затем повернул в лесопосадку, снял с машины номера, облил её бензином и поджёг. Вышел на шоссе и остановил попутку в Москву.
***
Тихое солнечное, почти летнее утро в столице. В Рогожском посёлке бег времени будто остановился. По улице, подгоняемые мерными ударами колокола, спешат к Покровскому собору старообрядцы . Седобородые деды, мужчины средних лет, женщины и девочки (некоторые в длинных цветастых юбках). Подходя к храму, женский пол покрывает голову платками, на старинный манер скалывая их брошкой под подбородком. Все богомольцы троекратно осеняют себя двуперстным старообрядческим крестным знамением и входят в собор.
Показалась одинокая фигура Андрея Борисова. Вид у него рассеянный, мечтательный и вроде как не от мира сего.
-Андрей! – кто-то окликает его. Но он не слышит.
-Андрей!
Он вздрагивает и смотрит по сторонам чёрными блестящими, будто антрацитовыми глазами. Из-за кустов ему кто-то машет. Шагнув вперёд, Андрей замирает. На лице появляется удивлённая улыбка.
-Владимир! Ты зачем здесь?
Володя озирается по сторонам.
-Андрей, у меня к тебе серьёзный разговор. Отойдём в сторону.
Они заходят на тихое Рогожское кладбище и молча бредут по дорожке между рядами могил.
-Да что случилось? — не выдерживает Борисов.
-Брат, выручай! Плохо дело. Совсем плохо.
-Что такое?
Володя останавливается и прикрывает глаза ладонью.
-Всё пропало, Андрей. Всё, – голос его дрогнул. – Тани с Иваном нет, – он осёкся и, не в силах продолжать, заплакал.
-Как нет?
-Убили их, брат. И меня убьют. Спрятаться мне нужно, хорошо спрятаться. Выручай, брат. Может, по своим каналам? Уехать мне надо, далеко и надолго.
-Как убили?
-Нарвались, брат, на каких-то бандитов.
-А конкретнее?
-Андрей, я и сам ничего толком не понял. В общем, нашла коса на камень.
-Владимир, даже не знаю, чем я могу помочь?
Володя достал из кармана и подал что-то завёрнутое в газету.
-Возьми, брат, тут тысяча долларов. Прошу, помоги, только на тебя надежда.
Чёрные глаза заблестели, но их обладатель произнёс уныло:
-Не знаю, смогу ли?..
Володя подал ещё один свёрток:
-Тут ещё тысяча. Поверь, брат, это всё, что есть.
Андрей взял деньги и шепнул:
-Хорошо.
Он поднял с земли обрывок бумаги, достал ручку и подал Володе.
-Записывай: Ярославль, улица Нагорная, дом 3. Спросишь Анну Терентьевну. Скажешь ей: «В прошлом году к вам заезжал мой знакомый, да книжку у вас оставил». Кстати, тебя милиция не разыскивает?
-Не знаю. Может, уже ищут.
-Тогда поездом не едь. А лучше автобусом или электричками. Посылаю тебя к старообрядцам-бегунам . Ничему не удивляйся, ни о чём не спрашивай. Поведут они тебя от благодетеля к благодетелю. И очень скоро окажешься в одном из тайников на Северном Урале. Только веди себя, как старообрядец. И лучше помалкивай. Да не вздумай меня где-нибудь упомянуть!
И, простившись, он ушёл.
Катится Володя по России, словно шар. По иной России, потаённой, о
существовании которой раньше не знал. В одном месте дадут переночевать,
а в другом -нет, сразу переправляют дальше по цепочке. Где машиной, где
своим ходом.
Калейдоскоп городов, посёлков, череда лиц отвлекли его от тягостных
мыслей. Все помыслы, все цели слились в одно: бежать! Вот когда
оправдалось выражение «движение – это жизнь».
Нос моторной лодки разрезает воду, подпрыгивает на волнах. Берега реки безлюдны и суровы: тайга. Володя сидит, закутавшись в брезентовую плащ-палатку. А лодкой правит чудаковатый бородач Митрич. Они плывут уже второй день. Ночевали на берегу, даже огня не разводили. А на исходе второго дня причалили к берегу.
Володя, уже привыкший к бесконечному движению, спросил:
-Здесь заночуем, Митрич?
-Не-е-е. На место прибыли.
Спрятав лодку в кустах, они взвалили на плечи по мешку и пошли в глубь леса.
-Погодь-ка, – скомандовал Митрич и опустил мешок на землю.
Приложил ладони ко рту и прокричал какой-то птицей. Раз, другой, третий... Крик пометался между елей и растаял. Митрич снова троекратно прокричал. Потом ещё раз... И вдруг где-то совсем рядом послышался такой же крик. Раз, другой, третий. Митрич улыбнулся, поднял мешок и бодро зашагал вперёд. Они вышли на берег небольшого озера. Там их встретили двое бородачей. Провели едва заметной тропкой к склону горы, где в кустах притаились две полуизбушки – полуземлянки. Накормив, проводили Володю в одну из них.
-Обживайся в этой хоромине. Тебе одному тут просторно будет.
Всю ночь Володя не спал. В громадных деревьях зловеще шумел ветер. Надрывно кричала, будто рыдала, какая-то птица. И лишь засерело небо, он вышел к озеру. Прошёл по берегу и остановился на каменистой косе. На душе было погано. Подумал:
-Зачем всё это? Для чего?
Достал из бумажника фотографию. Зажёг спичку. Слабый, дрожащий огонёк осветил фото. Засняты были: он, Таня и Иван. Весёлые, жизнерадостные. Слёзы потекли по его щекам. Спичка, догорая, обожгла пальцы, но он не почувствовал этого. Чиркнул вторую спичку и поднёс к снимку. Бумага загорелась и, превратившись в пепел, упала в воду.
-Ну вот и всё, – прошептал он и побрёл по каменистому дну в озеро. Здесь
было мелко, и, только когда он прошёл два десятка метров, вода дошла до
колен. Ещё через несколько метров – до пояса, до груди. От холода он
поёжился и машинально сунул руки в карманы. Вдруг нащупал какой-то
твёрдый, тяжёлый предмет. Достал и поднёс к лицу. Холодновато блеснуло
золото, сверкнули драгоценные камни, изображавшие пиктограмму . Это был
амулет из золота тамплиеров. Володя тупо смотрел, не понимая, как он
оказался в кармане. Вдруг размахнулся и швырнул его к середине озера.
Неожиданный всплеск испугал какую-то рыбу, и она, ударив хвостом, ушла
на дно.
Первый луч солнца прорвался сквозь облака, пробежал по воде и заиграл в дыму далёкого костра на берегу...
Володя вышел из воды и побрёл к огню. Возле костра сидели двое бородачей. Один просматривал рыболовную снасть, а другой помешивал ложкой в котелке.
-Что, брат, не спится на новом месте? Присаживайся.
Бородач достал миску, зачерпнул из котелка и подал Володе. В нос ударил запах ухи. Володя ел жадно, обжигаясь.
Всходило солнце, солнце нового дня...
